Конашевич Владимир Михайлович Печать
17.05.2013 07:38

Владимир Михайлович Конашевич, график, иллюстратор, детский художник, член объединения "Мир искусства", родился 7 (19) мая 1888 года в Новочеркасске. Мальчику был всего год, когда семья перебралась в Москву. Жили скромно. Снимали четырёхкомнатную квартиру на Садовой-Самотечной в доме казачьего генерала Дукмасова. Его отец, Михаил Дометиевич, служил в Крестьянском банке, расположенном в том же доме. Это была простая, бесхитростная жизнь с визитами к тёткам, играми в детской, придумыванием сказочных историй, новогодними ёлками…

Много лет спустя в блокадном Ленинграде Конашевич с нежностью вспоминал о такой ёлке из детства: "Мы с сестрой стояли на пороге столовой в немом, восторженном изумлении. Ёлка сверкала живыми огоньками свечек. Огоньки отражались искрами на золотом и серебряном дожде, на позолоте орехов, блёстках коробочек и золотой обёртке шоколадных конфет. Крымские яблочки вертелись на своих нитках вправо и влево, показывая то жёлтые свои, то красные бока; а наверху сияла серебряная стеклянная пика".

Художественное образование В. М. Конашевич получил в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где его учителями были К. А. Коровин, С. В. Малютин и Л. О. Пастернак.

Вскоре после окончания учебы переехал в Петроград, навсегда связав свою жизнь с этим городом. Поначалу он брался за многое, даже служил в пригородном Павловском дворце-музее, из-за чего надолго поселился в Павловске.

В детской книге он дебютировал еще в 1918 г. книжками "Азбука в рисунках" и "Розовая азбука" Е. Е. Соловьевой. Сотрудничая с издательством "Радуга", затем с отделом детской и юношеской литературы Государственного издательства, он стал признанным мастером. Его работы отличались склонностью к шутливой гротескности и затейливо-декоративной манере, восходящей к графике "Мира искусства".

С 1920-х гг. его интересы полностью сосредоточились на графике. В книжной графике известность и авторитет ему принесли отличные иллюстрации к стихотворениям А. А. Фета (1921), затем к произведениям И. С. Тургенева, А П. Чехова, М. М. Зощенко, К. А. Федина и др.; одним из высших его достижений стали иллюстрации к "Манон Леско" аббата Прево (1931).

Он исполнил рисунки к рассказу К.Федина "Сад", в 1922-1923 годах иллюстрировал "Аттические сказки" Ф.Зелинского, роман Э.Золя "Углекопы", рассказ Л.Андреева "Красный смех". В его обложках выходят петроградские журналы "Природы и люди" и "В мастерской природы". До 1924 года Конашевич сотрудничал с объединением "Мир искусства", а потом оно прекратило свою деятельность.

Примерно в те же годы состоялось знакомство художника с Корнеем Ивановичем Чуковским, переросшее затем в дружбу, тесное сотрудничество, а иногда и соавторскую работу по созданию книги. Между тем, начало этого знакомства было не очень приятным. Чуковскому крайне не понравились рисунки Конашевича: "Третьего дня пошёл я в литографию Шумахера и вижу, что рисунки к "Мухе-цокотухе" так же тупы, как и рисунки к "Муркиной книге". Это привело меня в ужас", - записал Корней Иванович в дневнике. Чуковский поехал в Павловск знакомиться с художником…

Произведения К. И. Чуковского художник иллюстрировал по многу раз и в разных вариантах; среди них выделяется роскошный сборник "Сказки", выпущенный издательством "Academia" в 1935 г.

Из-за этой книги Конашевич подвергся, вместе с В. В. Лебедевым, несправедливым нападкам в статье "О художниках-пачкунах" ("Правда", 1936, 1 марта), развязавшей травлю талантливых ленинградских художников детской книги - Конашевича, Владимира Лебедева, Татьяну Маврину, Юрия Васнецова и других художников. В формализме обвинялись те, кто посмел иметь свой собственный, яркий, индивидуальный стиль рисования. Гневную статью "Против формализма и штампа в иллюстрациях к детской книге" напечатал журнал "Детская литература". Владимира Михайловича заклеймили в ней как губителя детских душ: "В рисунках, предназначенных для дошкольников, художник совершенно не учитывает особенностей их восприятия. Его совершенно не интересуют зрители", - возмущался автор. - "Формалистичность метода В.Конашевича сказывается во всех работах этого художника". В прессе то и дело появлялись статьи с несправедливыми рецензиями на творчество художника. В одной из газетных статей автор пишет: "Иллюстрации Конашевича к произведениям классиков ничего не вносят в наш иллюстративный фонд, никак не раскрывают и не дополняют текст". Автор другой статьи проводит опрос детей по восприятию ими рисунков Конашевича (организованный антинаучно, но тоже вполне в духе времени) и, увлекаясь руганью, даже не замечает, как начинает противоречить сам себе. Разбирая иллюстрации к "Сказке о рыбаке и рыбке", он пишет, что в книге "отмечается невыразительность образов", тогда как дети говорят про эти образы: "хладнокровный старик, бездушный", "служанки как ведьмы, как видения". 

В станковой графике он заявил о себе прекрасными литографскими сериями середины 1920-х гг. - "Павловский парк", "Павловская шпана", "Улица"; создал он и ряд интересных гравюр на дереве.

 С 1930-х гг. Конашевич почти полностью отдался иллюстрированию детских книг, лишь изредка делая исключение для пейзажей, натюрмортов и портретов, которые исполнял в полюбившейся ему специфической технике - тушью или акварелью по китайской бумаге. Постепенно в книжной графике Конашевича начала преобладать сказочная тема.

В 1941 г. художник, спасаясь от наступления германских войск, переселился в Ленинград и провел здесь всю блокаду, работая сначала над воспоминаниями о своем детстве, а потом над иллюстрациями к сказкам Х.-К. Андерсена (1943).  Среди умирающих друзей и близких он, не теряя веры в победу, продолжал работать: иллюстрировал детские книги, писал воспоминания о детстве - о сестре Соне, умершей в блокадную зиму, о родителях, тётках, новогодней ёлке, куклах… "По контрасту с этим почти постоянным громом и ужасом так сладко вспоминается тишина и мир нашей детской жизни, вставленной в более прочное и спокойное внешнее обрамление". Устраивал выставки - в 1943 году в Союзе художников представил около трёхсот работ. В 1943-1944 годах вместе с другими художниками оформлял Военно-медицинский музей, делал рисунки для "Атласа переливания крови", писал портреты солдат, работал над иллюстрациями к сказкам Х.-К. Андерсена.

После войны, под давлением догматических требований, его искусство стало понемногу утрачивать присущие ему яркую фантазию и романтичность.

 

Возрождение Конашевича началось лишь в 1950-е гг.  В 1950 году появляются блистательные иллюстрации к сказкам Г.-Х. Андерсена, а в 1956 году он блеснул превосходными иллюстрациями к сборнику "Плывет, плывет кораблик", в которых подытожил свою давнюю работу над английскими народными песенками в переводах Маршака. Затем последовали десятки книг, в их числе "Чудо-дерево" К.И. Чуковского и "Приходи, сказка!", "Старик-годовик"  В.И. Даля. За книги "Плывёт, плывёт кораблик" и "Сказки старого Сюня" на международной выставке книжного искусства в Лейпциге Конашевич получил Серебряную медаль.

Сборник "Плывёт, плывёт кораблик" Ю.Молок называл "главной детской книгой Конашевича", в которой тот не только создаёт удивительно яркие, красочные, радостные иллюстрации, но и "возрождает традицию книжки-картинки, с которой начиналась советская детская книга, и возвращает себе власть над маленьким зрителем, снова доверяясь его фантазии, снова обращаясь к его поэтическому чувству". Биографы и искусствоведы в один голос заявляют, что книга "Плывет, плывет кораблик" стала главной детской книгой Конашевича и событием и праздником в детской иллюстрации. Последней работой художника было иллюстрирование всех сказок А. С. Пушкина (1961-62). Книга эта вышла в свет уже после его смерти.