«Наше время» №28 от 28 Января 2014 г. 

Вчера отмечался Международный день памяти жертв холокоста. Казалось бы, Ростов, где во время войны фашисты целенаправленно уничтожили несколько десятков тысяч евреев, имеет право на памятник этому страшному событию. Он и был — до недавнего времени…

 До тех пор, пока по решению суда доска мемориала Змиевская балка, где черным по белому написано, что это место, где летом 42–го состоялся массовый расстрел евреев, является крупнейшим памятником холокоста в России, была снята. Ее решили заменить как искажающую правду.

Пишем– переписываем

Произошло это после того, как прозвучало предложение восстановить историческую справедливость, поскольку в Змиевской балке фашисты расстреливали не только евреев, но и людей других национальностей. Предлагалось убрать с доски слово «евреи», заменив его на слова «мирные граждане и советские военнопленные», от слова «холокост» решено было вообще отказаться. Эта инициатива ростовской мэрии вызвала возражения многих правозащитников и ряда международных организаций, зарубежных еврейских общин — в том числе. Последние напоминали, что в СССР было всего два места массового расстрела евреев: одно из них — Бабий Яр под Киевом, второе — ростовская Змиевская балка. Тем не менее старую доску со стены мемориала сняли, переместили в музей, заменив ее новой.

Спор вокруг текста второй доски стал предметом судебного разбирательства. Суд встал на сторону ростовской городской администрации. Неизвестно, как долго бы продолжался скандал, перешедший в плоскость международного, если бы в мэрии не пришли к решению, которое устроило всех — установить новую доску, третью по счету, в тексте которой среди жертв фашизма упоминались бы и евреи.

По мнению председателя ростовского отделения ВООПиК Александра Кожина, право на существование имеют и первая доска, и вторая, поскольку в Змиевской балке встретили смерть не только одни евреи, но и люди самых разных национальностей. Здесь во время второй оккупации Ростова фашисты расстреливали многих — выявленных коммунистов и подпольщиков, цыган и гомосексуалистов, душевнобольных и просто случайных людей из числа мирных жителей. Здесь же они хоронили своих союзников–румын, умерших в госпиталях. Первыми же жертвами Змиевки стали 300 наших военнопленных, которые под дулами автоматов сначала копали рвы, а потом были расстреляны.

Два страшных дня

Но самым жутким стало то, что случилось в Змиевской балке 11 и 12 августа 1942 года. Это была акция по зачистке Ростова от евреев, поражающая целенаправленностью и продуманностью, жестокостью и цинизмом. Евреев заранее предупредили, что желая оградить их от случаев антисемитизма, имевших место в Ростове, их переселят в другие места. Им было велено прийти с ключами от квартир, документами, ценными и носильными вещами к сборным пунктам, которых в Ростове было шесть. Многие поверили и собрались — у нынешнего здания консерватории, у музея изобразительных искусств на Пушкинской, у школы № 39. Еще были пункты на улице Станиславского и в Нахичевани — на углу Мурлычевской и 20–й линии.

Младших детей сразу отделили от матерей для немедленного уничтожения — от детей всегда столько хлопот, знали по опыту практичные исполнители акции. Немецкие врачи смазывали им губы смертельным быстродействующим ядом. Часть собравшихся погрузили в «душегубки» — в Змиевку были доставлены уже их трупы. Основную же массу евреев выстроили в колонны и пешком отправили в неблизкую – за чертой города — Змиевскую балку.

Фашисты прекрасно понимали, что задуманная акция — преступление, потому постарались максимально засекретить ее: они не только расстреляли ненужных свидетелей, военнопленных, копавших рвы, но и велели жителям окрестностей Змиевки покинуть свои дома на два дня, под видом проведения там «специальных работ». Однако любопытные мальчишки бегали туда, интересуясь секретной операцией, и стали свидетелями ужасающих сцен. Бойня длилась два дня без перерыва. Расстреливали и закапывали тела евреев добровольные помощники фашистов из числа полицаев и мирных жителей. О Змиевской балке среди ростовчан многие годы ходили страшные пугающие слухи, но всей правды не знал никто.

Рассекреченные цифры

Долгое время в стране предпочитали не вспоминать о потерях войны, архивы были засекречены. Лишь в 1966 году ситуация коренным образом изменилась. Первый военный парад, книга Смирнова «Брестская крепость», лозунг «Никто не забыт, ничто не забыто», Вечный огонь у памятника Неизвестному солдату, отряды следопытов, разыскивающих места захоронения жертв войны, внимание к ветеранам — все это было заложено в середине шестидесятых. Тогда же стали праздновать День победы.

В Ростове, так сильно пострадавшем во время войны, отреагировали на ветер перемен — уже в 1972 году в Змиевской балке, где прежде стоял скромный обелиск, был открыт мемориал жертвам фашизма (слово «евреи» в те годы предпочитали не произносить). Только в перестроечные времена, когда стали открываться архивы, обнаружились страшные подробности оккупационных дел. Среди прочих документов нашелся и тот, в котором Молотов лично вычеркнул слово «евреи», заменив их словами «мирные жители», когда речь зашла о ростовских жертвах Змиевки.

Сколько людей погибли в балке, точно мы уже не узнаем, поскольку цифры очень разнятся. Когда в феврале 43–го Ростов освободили от немцев, была создана специальная комиссия по расследованию злодеяний фашистов. По приблизительным подсчетам выходило, что немцы расстреляли в Змиевке за два дня 27 тысяч евреев. А в 2001 году, когда архитектор Любовь Волошинова готовила паспорт для мемориала, в архивах всплыла другая цифра — 32 тысячи евреев.

Но стоит ли спорить об этом сегодня? Бесспорен тот факт, что в отношении евреев имел место откровенный геноцид. Очевидно и то, что множество тех, кто навсегда остался лежать в Змиевской балке, никогда не были евреями.

Куда отправится ростовский раритет?

В морозное январское утро вместе с Александром Кожиным приезжаем в Змиевскую балку. Монумент жертвам четким силуэтом выделяется на фоне поздно встающего зимнего солнца. Жесткая трава покрыта инеем. Все внимание приковывает к себе чаша мемориала. И мало кто знает, что главные захоронения находятся как раз по другую сторону шоссе, пробегающего рядом, там, где близко к дороге подступает небольшая рощица. Никто не посягает на эту землю, не пытаясь вырубить деревья и начать очередное строительство, как это любят в Ростове. Что это — интуиция или память? А ведь захоронения тут никак не обозначены…

Кожин приехал снять со стены музея памятную доску, ту самую, со словами «евреи» и «холокост». Доска находится на балансе ВООПиК. В свое время она была заказана обществом охраны памятников и изготовлена при участии еврейской общины. Вскоре на стене мемориала появится третья по счету — за последние три года — доска.

Что же будет с ростовским раритетом тех времен, когда ростовская Змиевка считалась крупнейшим памятником холокоста в России?

 По словам Кожина, есть два места, где ее готовы принять. Это — экспозиция музея толерантности в Москве и музейный комплекс «Яд Вашем» в Иерусалиме. В одном из них она наверняка пригодится больше, чем в Ростове.