В целом прошедшее заседание породило нехорошие предчувствия.

С одной стороны непонятна упёртая «принципиальность» Министерства культуры. Конечно, «по большому счёту» любой объект культурно-исторического наследия бесценен. Но, во-первых, в устах представителей нашего Министерства культуры эти заявления звучать ханженски: сколько не менее бесценных памятников разрушается с молчаливого, а, порой, официального согласия министерства. Во-вторых, объекты культурно-исторического наследия продаются и покупаются, при экспонировании оценивается их страховая стоимость и, наконец, многие из них воссоздаются за вполне конкретные деньги. В России таких примеров не один десяток. Есть такие примеры и в Ростове.

При этом в юридическом плане представители Министерства культуры выглядят очень не убедительно. В частности уже проигранные министерством процессы говорят о том, что главная лазейка в законодательстве, которую используют разрушители памятников – не состыковка Гражданского кодекса и законодательства об охране объектов культурно-исторического наследия. Полностью закрыть эту лазейку можно только введением в Гражданский кодекс специальной статьи об ответственности за причинение ущерба объектам культурно-исторического наследия. Но пока такой статьи нет, надо более чётко обосновывать свои требования с точки зрения существующего Гражданского кодекса. А этого, к сожалению, мы не видим.

С другой стороны настораживает позиция суда. Если суд считает не достаточными предоставленные ему доказательства для того, чтобы считать разрушенное здание объектом культурно-исторического наследия, то почему он до сих пор не назначил независимую экспертизу, чтобы определиться с этим вопросом, или не побудил защиту (которая особо настаивает на отсутствии таких доказательств) провести такую экспертизу. Зачем тогда поднимать вопрос, в какой форме требовать восстановления памятника: в «денежной» или «натуральной», - может лучше сначала сконцентрироваться на решении этой центральной проблемы: был ли памятник. И, если, был, то заставить ответчиков это признать.

Но особенно настораживает явно проявившаяся на последнем заседании позиция суда, которая заключается в том, что раз у нас гражданский процесс, то и будем руководствоваться Гражданским кодексом, а законодательство об охране культурно-исторического наследия – это так, лирика, не относящаяся к существу дела. То есть мы опять видим, что для наших судей  законы об охране памятников в общем-то и не законы, а, в лучшем случае, благие пожелания (с точки зрения законодательства об охране культурно-исторического наследия, например, полным абсурдом является требование суда какой-то экспертизы для обоснование того, что здание является памятником, если оно уже имеет Паспорт объекта культурно-исторического наследия, включено в список объектов культурно-исторического наследия решением областного Законодательного собрания, включено в качестве охраняемого объекта в утверждённую городской Думой охранную зону Ростова. Если ответчики сомневаются в правильности всех этих документов - тогда они должны проводить экспертизу, которая должна доказать, что здание не может быть объектом культурно-исторического наследия).        

Явно видно желание суда свернуть процесс на укатанную колею, по которой вывезли на свалку уже не один памятник: памятник и памятником-то не был, а с точки зрения Гражданского кодекса всё в ажуре.